Закончился Великий пост. Наступила Страстная
седмица. И хотелось бы поговорить о тех чувствах,
которые возникают и спустя какое-то время — увы
— гаснут в наших сердцах в эти дни ожидания Светлого Христова
Воскресения.
Страх и совесть
— вот, что мы явно чувствуем, осознаем и
представляем в своей душе, вспоминая евангельское
повествование о событиях последних земных дней Спасителя
нашего Иисуса Христа.
Вспомним иссушение
смоковницы, покрытой богатой листвой, но бесплодной, о
которой Церковь вспоминает в Великий
Понедельник. Смоковница служит образом лицемерных
книжников и фарисеев, которые не принесли истинного
покаяния, веры, молитвы и добрых дел. И вот уже в нас
проснулся страх и
встрепенулась наша совесть. Как часто мы похожи на эту
смоковницу! Мы «цветем» вроде бы православными
всходами, но не можем принести плода. Постоянно и всюду
крича о своей вере, на деле мы оказываемся лишь
притворщиками, словно актерами, принявшими на себя облик
православных христиан, внутри же отнюдь не старающимися
усердно следовать заповедям Христа.
Для проявления в той или иной среде мы сами лукаво
определяем нужную степень «православности». Мы
договариваемся или, скорее, «уговариваем»
совесть на то, чтобы она свыклась с нашей
«вариативностью» православной жизни. Приходя в
Церковь, принимаем серьезный и сосредоточенный вид и
внешне пытаемся проявлять себя как смиренного и
добродетельного человека. Но вот мы выходим из храма и
оказываемся в кругу семьи. А здесь уже, «снизив
планку», по-другому проявляем свою
«православность». А вот и работа или отдых с
друзьями: тут мы иной раз и вовсе скрываем свою внешнюю
принадлежность к Православию. И так, договариваясь с
совестью, будучи в разных местах «по-разному
православнымы», мы всё более и более уподобляемся
вышеупомянутой смоковнице. И вот, как молния среди ясного
неба, звучит евангельский приговор смоковнице, ... наш
приговор.
В Великий
Вторник Церковь вспоминает о тех, кто услышал голос
Божий и, заблаговременно подготовив светильник своей души
и совести, радостно пошел на пир Небесного Жениха.
Притча о
десяти девах вновь напоминает нам о том, что
необходимо постоянно очищать свою совесть и душу, чтобы
они светили добрыми делами и молитвой. Не «время от
времени» быть христианином, но, осознавая свою
греховность, бояться и страшиться одного – оказаться
не подготовленным к нашей встречей с Богом. Ведь она может
наступить внезапно и не должна стать для нас
«пугающей неожиданностью».
И вот время как бы увеличивает и одновременно замедляет
свой ход. Начиная с Великой Среды
мы проходим вместе с Христом скорбный путь, на котором всё
чаще встречаем соприкосновения страха и совести. Два
предательства встают перед нашими глазами. Одно из них
– апостола Петра — порождено животным страхом,
страхом за свою жизнь. Однако как же отличается оно по
своим последствиям от другого предательства, совершенного
Иудой! Очень ярко об этих событиях пишет митрополит
Антоний (Сурожский):
«Петр отрекся от Христа; Иуда Его предал. Оба могли
бы разделить ту же судьбу: либо оба спастись, либо оба
погибнуть. Но Петр чудом сохранил уверенность, что
Господь, Ведающий наши сердца, знает, что, несмотря на его
отречение, на малодушие, на страх, на клятвы, у него
сохранилась к Нему любовь – любовь, которая теперь
раздирала его душу болью и стыдом, но любовь. Иуда предал
Христа, и когда он увидел результат своего действия, то
потерял всякую надежду; ему показалось, что Бог его уже
простить не может, что Христос от него отвернется так, как
он сам отвернулся от своего Спасителя; и он ушел».
Стоит обратить внимание на свою жизнь и внимательно
посмотреть, нет ли в ней места отречению и предательству
Христа. Несомненно, многие из нас считают, что никогда бы
не поступили подобно Иуде. Но в обычной жизни мы часто
нарушаем заповеди, грешим, далеко заходим в своих пороках.
А совесть всё это время не молчит: она, подобно
«навигатору духовной жизни», напоминает нам,
что мы идем не по той дороге, которую следует избрать. Но
мы стараемся «отключить» совесть. И однажды
наступает такой момент, когда мы отчетливо понимаем, что
совесть не умолкает и, более того, она — права. И
вот перед нами, если мы особенно тяжко грешим, встают два
пути: понадеяться на любовь Божию и, покаявшись, вернуться
на путь спасения или же под действием лживого страха,
внушенного нам дьяволом, уйти самовольно из жизни. Враг
рода человеческого способен настолько исковеркать и
вывернуть наизнанку нашу совесть, что уже и Бог будет
представляться нам лишь как неумолимый и абсолютно
немилосердный Судия, только и способный обречь нас на
вечные страданья.
«Компромисс» — слово, которым мы часто
оправдываем свои не вполне праведные поступки. Мы находим
вроде бы для всех выгодную полуправду и, наплевав на
совесть, возводим её в разряд «единственно
возможного решения». Так поступил когда-то Пилат,
когда, предав Христа на страдания и смерть, умыл при этом
руки, словно засвидетельствовав этим свою непричастность к
последствиям принятого им решения. Пилатом руководил страх
— быть снятым с должности, страх пойти против толпы.
«Мнение окружающих» пересилило свет совести в
его душе. Это трусливое и постыдное «мнение
окружающих» когда-то застило глаза царю Ироду и
сподвигло его дать согласие на отсечение головы Пророка и
Предтечи Крестителя Господня Иоанна.
Как часто мы становимся пленниками этой компромиссности?
Мы предаем Христа и православную веру и при этом
«умываем руки», а, точнее сказать,
«заглушаем совесть». Мы поступаем так, когда
ищем оправдания себе в каких-либо вроде бы «не особо
тяжких» грехах или же перекладываем ответственность
на других людей – неважно, подчиненных или
начальствующих над нами. Но совесть не может замолчать
совсем. Да и Господь любит нас, несмотря ни на что, всегда
ожидая нашего покаяния. Порой Он вмешивается в
естественный ход вещей, только чтобы мы избегли своего
грехопадения. Вспомните незначительный, казалось бы,
момент, описанный в Евангелии, когда к Пилату посылает
людей его жена с просьбой: «не делай ничего
Праведнику Тому, потому что я ныне во сне много пострадала
за Него» (Мф.27:19). Как часто Господь и нам через
окружающих нам людей посылает такие
«предупреждения», чтобы мы, заменив в своей
душе низменный страх на страх Божий, не стали бы грешить и
так отчаянно марать свою совесть.
И вспомним, наконец, проявления «страха Божия»
у Креста, на котором был распят наш Спаситель. Слова
благоразумного разбойника, обретшего веру в Бога и
боящегося Его вдруг потерять. И вера воина Лонгина,
стоявшего при кресте, выраженная им в словах:
«Воистину — это Сын Божий». Впоследствии
у Лонгина Сотника страх потерять обретенного Бога стал
выше страха смерти, и он пострадал за Христа.
Заканчивается Страстная
седмица, вот уже погребено Тело Спасителя. Рано утром
спешат ко гробу, не страшась ничего и никого,
жены-мироносицы. Страх окончательно побежден в их душах
любовью к своему Учителю. Побежден совестью, которая
говорит им, что они несмотря ни на что должны —
пусть и в последний раз — проявить свою заботу,
любовь и сострадание. И, конечно, их вера и любовь
вознаграждаются. Так и мы способны и призваны побеждать в
своей жизни низменные и приземленные страхи, тянущие нас к
греху. Побеждать светом совести, источником которой
является исполнение заповедей, данных нам Богом в
Евангелии.