ЛУЧШИЙ ПАМЯТНИК ДЕРЕВНЕ

Дискуссия о перспективах русского села закончилась, кажется, общим признанием того, что оно окончательно погибло под руинами рухнувшего советского строя. Всем слишком хорошо известны душераздирающие кадры заросших ельником бывших колхозных полей, остовы коровников и свинарников, сгнивших домов с обвалившимся крышами и забытых-заброшенных сельских погостов с покосившимися крестами. Эпитафией ему, кажется, стало пронзительное стихотворение поэта Николая Мельникова «Поставьте памятник деревне». На вопрос «Зачем?» поэт ответил так: «…Чтоб показать хотя бы раз/ То, как покорно, как безгневно/ Деревня ждет свой смертный час».

Я не стал бы сыпать соль на рану, переливать из пустого в порожнее, если бы не получил реального подтверждения обратного. Русская деревня смогла пережить и этот тяжёлый удар в череде непрерывно обрушивающихся на нее за столетие и – выстоять! Выстоять, несмотря на «…покосившиеся хаты с крыльцом, рассыпавшимся в прах» и «…пядь невспаханной земли, как символ брошенного поля, давно лежащего в пыли». Символы возрождения, ее оживания, я усмотрел в храмах и часовнях, которые постепенно восстают из поругания и тлена в самых различных областях и регионах нашей необъятной и прекрасной Родины! В этом я убедился, побывав в начале лета в Воронежской, Рязанской, Владимирской областях, а укрепился в этой мысли, вернувшись из экспедиции в Архангельскую область, где под эгидой общественной организации «Общее дело» участвовал в реставрации деревенской часовни во имя святых братьев-мучеников Флора и Лавра.

Руины сельского храма

…Как пахнет моя Родина, неотъемлемой частью которой является русский Север? Для меня она теперь имеет запах старого, но крепкого еще деревенского дома и хорошо протопленной русской печи; терпкого северного разнотравья, разносимого щедрым ветром вдоль по единственной улице. А еще это – запах бани «по-черному»; скрытого среди болот торфяного озерца с чистейшей водой. И конечно же – аромат свежей стружки, опилок, и тот непередаваемый, терпкий, как старое вино, дух, исходящий от более чем 100-летних брёвен разобранной старой часовенки в селе Калитинка – центре волости Каргопольского уезда, называемой когда-то в простонародье Великой из-за своей многолюдности и протяженности.

На брёвнах часовенки, как на страницах древней книги, можно изучать историю

Согласно переписи конца позапрошлого века, здесь проживало более 5 тысяч душ, не считая детей; в округе было 10 мельниц, а рожь, как отмечено в рукописной деревенской летописи, бережно хранимой в местном музее, урождалась выше человеческого роста! Богато и славно жили-поживали не знавшие ни крепостного права, ни барщины, ни оброков калитинцы. Они снабжали уездный центр дровами, рыбой, хлебом и, конечно, грибами-ягодами, которые попадали даже на царский стол! По словам сельских жителей, жили здесь люди сытно и богато: дома ставили крепкие, добротные, часто двухэтажные – остатки былого величия и красоты сохранились и по сию пору. Удивляешься, откуда такое изобилие в этом северном, болотистом, мало приспособленном для хлебопашества краю?! Но вот, видимо, давал Бог всего в достатке живущим здесь людям, вопреки суровым климатическим условиям. Ну а те, понятно, Бога не забывали благодарить и славить. Только в самой Калитинке на местном погосте стояло три двухэтажных церкви (сегодня сохранилась одна, имеющая весьма удручающий вид). А в каждой из соседних деревень – по часовне. Одна из них – во имя святых мучеников Флора и Лавра – и стала центром притяжения для добровольцев «Общего дела» из Москвы, Подмосковья, Нижнего Новгорода и даже Тюменской области.

Наша задача – помогать профессионалам, плотникам-реставраторам. Строительные и тем более реставрационные навыки у всех разные, что, однако, уравнивает нас в очах Бога, принимающего, как известно, даже малую лепту. В нашей группе среди добровольцев есть женщины и подростки – они не только успешно справляются с весьма хлопотным банно-кухонным хозяйством, но и проводят напряжённую духовную работу!

Сгнившие венцы часовни служат молчаливыми обличителями безбожной власти

На старых брёвнах часовенки, как на страницах древней книги, можно изучать историю минувшего столетья-лихолетья. Точная дата постройки неизвестна, но предположительно это середина XIX века. Вот, например, холостые пазы для сусеков – специальных хозяйственных перегородок. Они говорят о том, что сруб изначально ставился как амбар. Позже почему-то решили сделать из него часовню. Что побудило людей к этому? Святые братья Флор и Лаврсчитаются покровителями не только зодчих, поскольку сами были строителями, но также и лошадей. Можно предположить, что владелец амбара держал несколько голов этих необходимых в каждом крестьянском хозяйстве животных. Так или иначе, часовня более-менее благополучно просуществовала до 1960-х годов, хотя в лихие 1920-е, 1930-е годы, видимо, закрывалась. А вот о ее судьбе в послевоенное время свидетельствует надпись, сделанная химическим карандашом на одном из бревен: «Василий Павлович Пономарёв стоял за маслом в часовёнке. 14.04.1949 год». Подобные упоминания есть и о хлебе. В эти голодные годы здесь явно находился торговый ларёк либо пункт отоваривания продуктами по карточкам. Примерно в это же время – период потепления отношения государства к Церкви – были отремонтированы надстроенная над притвором ажурная колоколенка и увенчавшая строение маковка с крестом на барабане. А лет двадцать спустя, как свидетельствует запись в деревенской летописи, бывшую часовню обезглавили и превратили в склад химикатов, предположительно, селитры. Побелевшие и сгнившие нижние венцы часовни сегодня служат молчаливыми свидетелями и обличителями безбожной власти, обещавшей показать строителям «светлого будущего» последнего попа по телевизору. В итоге часовня рухнула…

Бабушка Зоя

Восстанавливать ее в вымирающем селе – занятие, как может показаться, бесперспективное. Сегодня в Калитинке постоянно проживает едва ли пара десятков жителей. Невольно задавался я вопросом: для кого стараемся? Ведь часовня – это не магазин, не клуб, не баня, даже не коровник. Будет ли она посещаема сельчанами и немногочисленными дачниками, ведь народ десятилетиями воспитывался вне Истины, среди фальшивых лозунгов и обещаний? Не утрачены ли у людей потребность в молитве, стремление к Богу? Поэтому, по благословению митрополита Архангельского и Холмогорского Даниила, по окончании работ каждый вечер мы вблизи возводимой часовни читали акафист святым братьям. Особую активность здесь проявили наши подруги – Мария Лукомская и Фаина Щедрова. Это благое начинание скоро нашло отклик и у местных женщин. С их помощью возжигалась лампадка, на стене часовни устанавливалась маленькая иконка, и лились непривычные для их слуха славословия и величания святым братьям. Даже частые для этого лета и мест дожди не смогли нарушить установившегося обета! Трогательно было наблюдать спешащих в часовенку укутанных в дождевики крестьянок – христианок, которые предпочли телевизору и бесконечной домашней суете – совместную молитву.

От них узнали мы и о бабушке Зое – местной подвижнице, которая до последних дней жизни, как могла, хранила Крестовоздвиженскую часовенку в соседней деревне. В живых бабу Зою мы уже не застали, но, побывав в Слободе, увидели часовню, которая усилиями местных жителей и волонтёров «Общего дела» сегодня выглядит как новенькая и радует глаз!

С Романом

А окончательно развеял мои сомнения появившийся однажды на стройке Роман Алексеевич, живущий, как оказалось, по соседству. Мой полный тезка деловито обошел вокруг часовню, поинтересовался: «Что это мы тут делаем?» – и тут же, схватив молоток, выразил желание помогать нам. Сразу видно делового человека! Сам он из Питера, хочет стать строителем, а здесь у него живет бабушка, к которой он приезжает каждое лето вместе с мамой. Обе женщины, как оказалось, тоже участвуют в чтении акафиста. Так вот, их внук и сын, как мне кажется, счастливее многих моих знакомых. У него в неполные пять лет есть уже не только настоящее мужское дело – восстанавливать часовню, но и настоящие друзья – плотники-реставраторы и волонтеры «Общего дела». Даже игрушки у Ромки настоящие: помимо подаренного плотниками молотка, в его полном распоряжении – припаркованная у дома старенькая дедушкина «Нива»! Настоящий мужской набор, не то что какие-то гаджеты с закачанными «танчиками», сводящие с ума тысячи вполне взрослых мужиков и уводящие их от Истины.

Хорошей новостью стал приезд в Калитинку в день памяти святых мучеников – 31 августа – настоятеля лежащего в 60 км от села Александро-Ошевенского монастыря, игумена Феодосия. Он в присутствии полутора десятков прихожан совершил молебен, окончившийся братской трапезой.

Уезжая, я уже не сомневался, что у русской деревни есть перспективы, потому что в ней есть кому жить и молиться! А лучшим памятником ей пусть станут возрожденные храмы и часовни!

Немного переиначив Николая Мельникова, завершить материал хочется так: «Если вам когда случится/ Калитинку посещать/ Вся постройка завершится, / Будет храм уже стоять!»