Война против семьи и нравственности, разгорающаяся в России
Чтобы понять какие масштабы трагедии ожидают Россию после принятия закона о социальном патронате семьи[1], следует привести факты результатов деятельности служб государственного патроната за рубежом.
В зарубежных странах службы государственного патроната (являющиеся элементом ювенальной юстиции) изымают детей из семей по столь широкому перечню оснований, перечислить которые даже не представляется возможным потому, что этот перечень не исчерпывающий, или, проще говоря, бесконечный.
Например, в Швеции родители были лишены прав опекунства над своей дочерью (в правоприменительной практике многих стран нет понятия родительских прав) вследствие того, что её вес в два раза превышал нормальные показатели для этого возраста, а, следовательно, создавал угрозу развития различных серьезных заболеваний[2]. А у иммигрировавшей в Швецию русской журналистки Натальи Петровой ювенальной службой были захвачены в школе и вывезены в неизвестном ей направлении две дочери. Примечательно, что предварительно шведские органы по защите прав детей не удосужились опросить соседей Петровой, не предъявляли ей никаких претензий. И только в устной форме заявили о том, что, мол, Наталья «неправильно кормит детей, даёт им горячую пищу, а это вредно для здоровья», а также то, что «у вас девочки ненормальные, потому что применили физическое насилие к кандидаткам в усыновительницы, когда те попытались их поцеловать».
В Норвегии у мамы отобрали ребёнка только потому, что она была привезена из Индии и адаптирована норвежскими родителями в 12 лет, на основании чего сотрудники Комитета по защите прав (Barnevern) детей сделали вывод о том, что она не может стать «нормальной норвежской матерью». Кроме того, поводом для подачи жалобы в Barnevern и изъятия детей может служить, например, то, что родители "заставляют" ребёнка убирать в комнате (что называется принудительным использованием детского труда) или разрешение детям в середине недели есть конфеты, что портит им зубы (в Норвегии принято давать конфеты только в выходные), а также то, что родители «залечивают» детей (когда обращаются к врачам, например, в случае простой простуды). Светлане Таранниковой на седьмые сутки после родов сотрудники Barnevern приказали встать и идти в поход в горы, чтобы доказать им, что она способна ухаживать за ребёнком. Видите ли, сотрудники ювенальной службы Норвегии считают, что «истинно норвежская мать сразу после родов встает на лыжи и идет в горы. В противном случае, она неспособна растить ребенка» (это испытание применялось также и к другим матерям). Ради своих детей Светлана прошла все невероятные испытания, но, случившийся у неё на этом фоне нервный стресс был основанием для временного изъятия её детей и помещения их в семью лезбиянок. Протест матери факту передачи детей пусть во временную, но в гомофильную семью, навлек гнев либеральной во всех отношениях системы и только на этом основании её детей изъяли навсегда, разрешив встречаться с ними 4 раза в год.
Основанием для отобрания ребенка у Натальи Захаровой, проживающей во Франции, послужила формулировка «удушающая материнская любовь»[3], а на суде социальный работник заявил, что мать, одевая свою 3-летнюю дочь точь-в-точь как себя, тем самым «лишает ребенка права на индивидуальность».
В Финляндии Римму Салонен лишили прав опеки над ребёнком по ложному обвинению бывшего мужа (кстати, злоупотребляющего алкоголем) в похищении сына, несмотря на то, что, после подачи иска в суд, когда Римма с ребёнком находилась в гостях в Нижегородской области, её бывший муж звонил и навещал своего ребёнка в России. В решении суда фигурировало также заявление о том, что Римма создаёт угрозу безопасности для мальчика, поскольку является «сектанткой, ибо крестила ребёнка в православную веру» (воистину: сегодня только православная христианская вера - единственная угроза для дьявола).
Также основаниями для установления патроната над семьей и изъятия детей могут быть такие действия или бездействия родителей, «препятствующие их (детей) нормальному воспитанию и развитию», как: критика в адрес ребёнка, упрёки за плохие оценки, запрет на какое-либо самовыражение, кормление грудью, болезнь матери (например, радикулит или больные ноги), отсутствие у ребенка собственной комнаты или отдельного спального места, употребление пищи руками (например, в соответствии с традициями национальной культуры), посещение православных храмов и держание поста, непроверенные доносы «доброжелателей» об угрозе причинения насилия со стороны родителей, уже не говоря уже о «воспитательном хлопке по попе» и многие другие.
Почему иностранные государства активно стимулируют национальные семьи брать на воспитание приёмных детей и всеми способами изымают детей из семей иммигрантов? Возможно потому, что детей сегодня всем не хватает(учитывая низкую рождаемость в «цивилизованных странах» и большое количество семей нетрадиционной сексуальной ориентации), человеческие ресурсы стали предметом широкого круга интересов, а власти стран осознают, что это может губительно сказаться на экономике, жизнеспособности, этнокультурной характеристике государства. На этом же основании и изымать детей желательно как можно раньше, чтобы воспитать их «своими».
Лакомый и пока не ещё в полной мере испробованный кусок для иностранных усыновителей - это Россия, в которой по закону пока изымать детей из семей можно только в крайних случаях, а значит и выбор для усыновления пока не велик. Может поэтому и родился в умах проект закона о социальном патронате, на ряду с которым заключаются международные договоры об усыновлении детей за рубеж и стартует проект «Россия без сирот», предполагающий искоренить все детские дома (информационной поддержкой которого выступает множество иностранных, в том числе протестантских организаций).
Однако, почва для данной законодательной инициативы готовилась давно. Например, обкатывались в регионах ювенальные технологии, вводились методические рекомендации ювенальной сущности и всё для того, чтобы приучить людей к новым порядкам, новым взглядам на жизнь. Ведь весьма важно идеологически подготовить народ, скорректировать его сознание в определённом вопросе, сформировать совершенно иное понимание сущности и решения проблемы.
Так же было, например, с принятием чрезвычайно любопытного документа - Методических рекомендаций №18 по профилактике жестокого обращения с детьми и насилия в семье, на который ссылается в своих статьях Регламент межведомственного взаимодействия по выявлению семейного неблагополучия, организации работы с неблагополучными семьями в г. Москве.
Рассматриваемые методические рекомендации являются типичной компиляцией инструкций по выявлению жестокого обращения с детьми большинства западноевропейских ювенальных служб и несколько проливают свет на то, что же СЕГОДНЯ является условиями, препятствующими «нормальному воспитанию» и «нормальному развитию» ребёнка (а именно эти понятия пытается ввести проект закона о социальном патронате, о котором упомянуто ранее).Примечательно, что рекомендации были «составлены» не психологами, не педагогами, не юристами, а педиатрами. Будучи подписанные главным педиатром Комитета здравоохранения Правительства Москвы А.Г. Румянцевым ещё в 2000 г. они не применялись, поскольку для этого не было соответствующей правовой нормативной базы.
Эти методические рекомендации адресованы довольно широкому кругу лиц, в том числе сотрудникам правоохранительных органов, однако в качестве инструкции к исполнению рекомендованы работникам органов здравоохранения, образования, социальной защиты населения для принятия «в своей повседневной деятельности адекватных эффективных мер защиты прав ребёнка».
Как следует из рекомендаций, условиями, препятствующими нормальному воспитанию и нормальному развитию детей, являются «психологическая жестокость», «моральная жестокость», «оставление ребёнка без внимания», а также «синдром неуточнённого жестокого обращения с ребёнком».
Фактически обвинением в адрес родителей звучат положения рекомендаций о том, что «чаще всего пренебрегают основными нуждами детей... родители с низким социально-экономическим уровнем жизни; имеющие хронические заболевания, инвалидность; перенесшие жестокое обращение в детстве; социально изолированные».
Моральная жестокость, согласно методическим рекомендациям, проявляется вследствие отсутствия соответствующих возрасту и потребностям ребёнка питания, одежды, жилья, медицинской помощи; отсутствия заботы и присмотра за ребёнком; отсутствия внимания и любви к ребёнку и др. обстоятельств (как видно, перечень не исчерпывающий).
К внешним проявлениям последствий моральной жестокости методические рекомендации относят: отставание в весе и росте от сверстников; педикулёз, чесотку; частые «несчастные случаи», гнойные и хронические инфекционные заболевания; запущенный кариес; отсутствие прививок; задержку речевого и психического развития; неряшливую одежду; утомлённый сонный вид ребёнка, бледное лицо, опухшие веки; у грудных детей опрелости и сыпи.
Среди особенностей поведения детей, якобы свидетельствующих о моральном насилии родителей по отношению к ним, в рекомендациях перечислены: неумение играть; постоянный поиск внимания или участия; крайности поведения - инфантилизм или принятие роли взрослого, поведение в «псевдо взрослой манере», агрессивность или замкнутость, гиперактивность или подавленность, неразборчивое дружелюбие или не желание общаться; жестокость к животным; мастурбация, раскачивание на стульях, сосание пальцев и пр. (перечень признаков не исчерпывающий).
В рассматриваемых рекомендациях описывается также эмоциональное (или психологическое насилие) - как «единократное или хроническое воздействие на ребёнка или его отвержение», к которому относятся: словесные угрозы в адрес ребёнка, постоянная критика ребёнка; лишение ребёнка социальных контактов; предъявление к ребёнку чрезмерных требований, не соответствующих его возрасту или возможностям;
Особенностями детей, подвергшихся эмоциональному (психологическому) насилию, по мнению составителей методических рекомендаций, являются: невозможность детей сконцентрироваться; плохая успеваемость; низкая самооценка; гнев, агрессия; неврозы, энурез, тики, ожирение, кожные заболевания, астма и т.п.
В группы риска детей, подвергающихся эмоциональному насилию, согласно рекомендации, входят:
-дети от нежеланной беременности (То есть если эта рекомендация будет активно использоваться, то это может привести, помимо прочего, к увеличению числа абортов. Поскольку матерей, которые сообщили своему врачу о незапланированной беременности и хотели сделать аборт, но передумали, по всей видимости, будут ставить на соответствующий учёт, так как их будущие дети находятся якобы «в зоне риска». И чтобы избежать лишних проблем с последующим контролем со стороны специальных органов и организаций, определенный процент беременных женщин выразят желание искусственно прервать «незапланированную» беременность. И в данном случае наблюдается попытка вмешательства в такую личную сферу жизни людей, что противоречит и правовым и нравственным нормам);
-дети-инвалиды, дети с наследственными заболеваниями (Следовательно, если эти дети находятся в группе риска, то их также будут ставить на учёт, осуществляя пристальное внимание за их семьями);
-дети из семей с авторитарным, контролирующим стилем воспитания и взаимоотношений (То есть классическая патриархальная православная семья. В данном случае просматривается попытка лишить родителей права на выбор стиля воспитания своих детей. И кто решил, что именно «контролирующий стиль воспитания» - плохой? А если он плохой, тогда неконтролирующий - хороший? Такой подход очень похож на западные либеральные взгляды на воспитание детей, на наш взгляд, не приемлемые для России. Почему всё то, на чём мы веками строили наши семейные взаимоотношения, сегодня пытаются опровергнуть и опорочить? Нам пытаются внушить, что всё как мы жили и думали - всё неправильно, всё ошибка. И если мы поверим этому, то потеряем больше, чем приобретём);
-дети, хотя бы один родитель которых употребляют алкоголь, наркотики, страдают депрессией (В данном случае мы полностью согласны с тем, что жить в семье алкоголиков и наркоманов - психологическая травма для ребёнка. Однако, по сути, этот критерий - ловушка в обществе, в котором не предусмотрено принудительное лечение от алкоголизма и наркомании);
-дети, в семье которых много социально-экономических и психологических проблем (не берусь судить о психологических проблемах, но, согласно данным Росстата, около 80 % семей с детьми в России, имеют социально-экономические проблемы и относятся к числу бедных семей).
В методических рекомендациях также приводится перечень семей, в которых чаще всего происходит сексуальное насилие. К их числу относят: семьи с патриархально-авторитарным укладом; семьи, в которых имеются конфликты между родителями; семьи, в которых мать чрезмерно занята на работе; семьи, где ребёнок долго жил без отца; семьи, где ребёнок живёт с отчимом; семьи, в которых мать в детстве подвергалась сексуальному насилию и т.д. Таким образом, под критерии методических рекомендаций подпадают практически все семьи России и большинство детей. Ну разве это не перекликается с положениями законопроекта о социальном патронате?
Также в законопроекте говорится также о том, что «социальный патронат устанавливается органом опеки и попечительства... по результатам обследования условий жизни, воспитания и развития несовершеннолетнего, проведенного органом опеки и попечительства». Таким образом, представители органов опеки и попечительства получат возможность на законных основаниях попадать в дом людей, в отношении которых не возбуждено уголовное дело, вина которых не доказана в соответствующем порядке и наблюдать за семьей, составлять акты обследования «условий жизни, воспитания и развития» ребёнка. То есть органы опеки и попечительства смогут сами обследовать условия жизни, сами устанавливать патронат, сами планировать распределение государственных средств, но главное - единолично решать судьбу семьи.
Кроме этого, попадая в семью, приподнимая завесу таинства семейной жизни, чиновникам открывается еще более широкий спектр возможных претензий к семье (самое элементарное: дома в момент посещения представителями органов опеки и попечительства не убрано - это может быть расценено как основание для вывода о том, что в семье отсутствуют условия для нормального развития ребенка). А с учетом субъективности понятий «нормальное воспитание и развитие ребёнка», «отрицательное влияние на поведение детей» возникают объективные возможности установления социального патроната практически над любой семьёй, что также может провоцировать рост злоупотреблений правами со стороны чиновников.
В план организации социального патроната, согласно положениям законопроекта, включается также порядок мониторинга его исполнения. Это значит, что семье не только будут даны обязательные предписания по соблюдению прав детей на надлежащее содержание, воспитание и развитие, но будет производиться контроль за их исполнением. Каким образом планируется проведение наблюдения за семьёй из проекта закона не ясно. Но можно привести пример из зарубежной практики. Так в Австралии, органы ювенальной юстиции (в состав которой входит и государственный патронат семьи), усомнившись в благонадёжности родителей лишь на том основании, что на коленках у их двух детей - мальчиков дошкольного возраста были обнаружены синяки и ссадины, обязали родителей установить камеры круглосуточного видеонаблюдения по всей квартире, в том числе в туалете и ванной комнате сроком на год. В течение всего определённого срока представители ювенальной юстиции наблюдали за жизнью семьи и взаимоотношением её членов, чтобы удостовериться в отсутствии насилия по отношению к детям и сделать вывод о том, способны ли родители сами воспитывать своих детей. Полагаю, что в нашей стране вопрос мониторинга будет решаться в каждом отдельном субъекте Российской Федерации по-своему, исходя из фантазий чиновников и материальных возможностей регионов, что также создаст широкое поле для нарушения прав человека.
Таким образом, очевидно, что законопроект о социальном патронате весьма далёк от совершенства и просто опасен для общества. Установление социального патроната над семьёй, не имеющей криминальную и криминогенную характеристику, принуждение членов таких семей пускать к себе в дом посторонних людей, а также несудебное отобрание детей из семей по чрезмерно широким основаниям, определяемым исключительно органами опеки и попечительства, является грубым нарушением прав и свобод человека и гражданина. Подобные меры откровенно безнравственны и, помимо прямого нарушения прав родителей и детей, закреплённых в Конституции РФ, учитывая характер предлагаемого вмешательства, могут способствовать росту социальной напряженности в обществе, коррупции, а также организованной преступности.
Очевидно, что принятие законопроекта о социальном патронате сегодня не самое актуальное в сфере защиты прав детей. И если у государства есть возможность потратить финансовые средства на профилактику социального сиротства и предупреждение правонарушений в отношении несовершеннолетних, то, полагаю, что более эффективно и актуально было бы вложение средств в семью и школу. По нашему мнению, сегодня финансовые вливания должны получать не органы опеки и попечительства, которые работают со следствиями проблемы утраты культурно-нравственных ценностей общества, а семьи и школы, способные воспитать человека в духе нравственности. Причем поставленные цели столь важны, что государство не должно экономить на поддержку этих институтов.
Елена Михайловна Тимошина, кандидат юридических наук, ст. научный сотрудник Федерального государственного учреждения «Всероссийский научно-исследовательский институт МВД России»
[1] Принятый в первом чтении 25 октября 2012 г. проект Федерального закона «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации по вопросам осуществления социального патроната и деятельности органов опеки и попечительства».
[2]URL: http://medportal.ru/mednovosti/news/2004/03/11/child/ (11 марта 2004 г.)
[3]URL: http://www.juvenaljustice.ru/index.php/yuvenalnaya-yusticiya-o-proekte
