Все видимое преклонение европейца перед «точным знанием», перед «энциклопедической образованностью», перед «достоверной информацией», словом, - вся этика истины - смолкает, как только дело коснется России.

И. Ильин

 

1.

 

Когда в марте с.г. в швейцарских Альпах разбился самолёт немецкой авиакомпании, многие обратили внимание на то как быстро следствие обнародовало данные расшифровки чёрных ящиков. Ведь данные расшифровки чёрных ящиков малайзийского Боинга, сбитого над Донбассом, почти год спустя всё ещё остаются недоступными широкой общественности. И вообще ход расследования этой трагедии вызывает много вопросов как в России, так и за рубежом. Но если в России следствие подозревается в том что оно пытается спрятать нити преступления, ведущие в Киев, то на Западе, и особенно в Голландии, следствию ставится в упрёк мнимое нежелание признать якобы очевидную вину России.

Прошлогодняя разнузданная антироссийская кампания в СМИ Нидерландов прочно закрепила в сознании большинства голландцев мысль о том что самолёт рейса MH17 сбили «русские». Идёт ли при этом речь о «сепаратистах» или о российских военнослужащих, это уже деталь: по мнению голландского общественного мнения ответственность за случившееся в любом случае лежит на России. Правда, официальное расследование до сих пор не предоставило никаких доказательств в пользу этой (или, кстати говоря, любой иной) версии, но критики работы следственного комитета объясняют данное обстоятельство давлением на следствие со стороны голландских властей. Действительно, в СМИ просачивались слухи о жалобах следователей на такое давление, и голландской публике кажется очевидным что правительство страны не хочет портить отношений с Россией и потому мешает расследованию. Возможность что это давление, если оно действительно имеет место, может иметь целью оградить Украину а не Россию при этом не рассматривается вообще.

Кроме того, есть ещё одно обстоятельство, которое в этой истории вызывает недоумение в общественном мнении Нидерландов, помимо хода расследования. В последнее время стало известно, что голландские власти за три дня до гибели MH17 были предупреждены о небезопасности полётов над Донбассом. При этом официальный Киев ссылался на потери, которые несли украинские ВВС в начале лета 2014 года. Однако министерство транспорта Нидерландов не поделилось этой информацией с национальной авиакомпанией. И теперь данное обстоятельство даёт повод к упрёкам в адрес правительства Нидерландов в том смысле что оно несёт известную ответственность за гибель 196 соотечественников. Более зловещий вариант с возможной активной ролью властей страны в провокации вокруг MH17 опять же никем не рассматривается.

 

2.

 

Итак, версия о прямой или косвенной ответственности России за трагедию MH17 для большинства голландцев уже является фактом, не подлежащим сомнению, однако следствие этот «факт» до сих пор не может подтвердить. В ожидании того дня, когда следственная комиссия огласит свои выводы по этому делу, ряд голландских журналистов попытались самостоятельно установить, что же именно случилось в тот роковой день 17 июля 2014 года, и последнее время стали известны результаты нескольких журналистских исследований.

Ещё 22 декабря минувшего года появляется сообщение о беседа голландского журналиста с анонимным свидетелем, который утверждает что лично видел запуск ракеты системы «Бук», якобы сбившей малайзийский Боинг. Свидетель успел сфотографировать и столб дыма, который ракета оставила после себя в воздухе, и показывает эти фотографии корреспонденту. Правда, свидетель признаётся что передал снимки вместе с камерой в СБУ, откуда они собственно и попали на голландское телевидение, но журналист оставляет этот факт без комментариев.

Новая сенсация появляется на свет 19 марта 2015. Уже другой корреспондент сообщает что осенью 2014 года, т.е. через три месяца после гибели самолёта, он побывал на месте крушения и обнаружил там подозрительные осколки, которые он взял с собой и передал международным экспертам. Эксперты же установили что осколки несомненно принадлежат ракете Бук. Правда, корреспондент не уточняет, каким образом он установил подозрительность этих осколков. А единственным свидетелем его действий оказывается его собственный оператор.

Затем 30 марта 2015 года голландская прокуратура размещает в Ютьюбе видеоролик, в котором свидетели с Донбасса приглашаются к даче показаний о передвижениях и местонахождении Бука в июле 2014 года. Голландские СМИ преподносят эту информацию о поиске доказательств как собственно доказательство того, что MH17 был сбит Боингом. Ведь этот факт, как считается, уже точно установлен усилиями журналистов.

И наконец совсем на днях, 15 мая 2015 года, двое корреспондентов дают материал о том, как они на месте проследили перемещения ракетной установки накануне и в день 17 июля 2014 года. При этом журналисты дают понять что считают вопрос, был ли Бук вообще, уже решённым в положительном смысле. Присутствие Бука в Донбассе для них установленный факт, которому только остаётся подобрать доказательства.

Впрочем, все эти расследования производят впечатление нацеленности не на установлении истины, а на конкретный, заранее заданный результат. Возможная причастность Украины к трагедии MH17 вообще никем не обсуждается. Каждое из упомянутых расследований сосредоточивается на Буке, и это слово как будто вбивается в сознание голландцев; а говоря «Бук», подразумевается Россия: практически никто не говорит о том, что и ВС Украины тоже располагают Буками.

Налицо целенаправленная антироссийская кампания. Версия о том что MH17 сбили ополченцы и что ответственность за это в конечном счёте лежит на России взята на вооружении голландскими СМИ 18 июля 2014 года, т.е. на следующий день после того как самолёт был сбит. И с этого дня журналисты озабоченны только тем чтобы найти подтверждения этой версии. Иначе говоря, вместо того чтобы идти от фактов к выводу, они идут от вывода к «фактам». Но сравнительно с прошлым годом бросается в глаза достаточно вялотекущий на этот раз ход этой кампании. Каждая новая сенсация обсуждается дня 2-3, причём достаточно спокойно, и затем практически исчезает с телеэкранов и с газетных полос. Может быть, журналистское сообщество Нидерландов считает что сейчас уже достаточно таких минимальных усилий чтобы поддержать в умах сограждан уверенность в «вине» России. А может быть, журналисты осознают шаткость своих построений и на всякий случай стараются избежать длительного их обсуждения. В любом случае похоже что сейчас идёт накопление материала, а ближе к июлю, к годовщине гибели MH17, можно ожидать перехода количества в качество с соответствующим повышением градуса обличения России. Это даёт основания предполагать что в ближайшие месяцы наверняка появятся новые псевдосенсации, которыми, как теперь уже очевидно, голландские журналисты готовы делится, если они не сами их фабрикуют, без оглядки на факты или хотя бы на совесть.

 

3.

 

Такое предположение может вызвать недоумение и, пожалуй, даже возражения. Ведь существует точка зрения, согласно которой западные СМИ руководствуются принципом объективности и дают своей аудитории только факты. Прежде всего такой точки зрения придерживаются сами представители этих СМИ, которые противопоставляют в этом смысле себя - настоящих журналистов, «кремлёвским пропагандистам». Иначе говоря, российские журналисты, по мнению западных СМИ, таковыми на самом деле не являются, и может быть именно поэтому гибель российских журналистов на Украине не вызывала у их западных вроде бы коллег особых переживаний. А ведь в иных случаях не то что убийство, а хотя бы даже только арест журналиста вызывает близкую к истерики реакцию и объявляется покушением на свободу прессы и, следовательно, на основы цивилизации вообще.

На самом деле объективность западных СМИ вовсе не является столь очевидной. Во-первых, сами журналисты указывают на то что объективность не равняется нейтралитету, и что западная журналистика привержена ценностям демократии и правого государства, что и отражается в её деятельности. В частности, исходя из этих ценностей, представляется логичным критическое отношение к таким явлениям которые с этими ценностями идут вразрез. А во-вторых, поскольку нельзя объять необъятное, то из бесчисленного количества фактов журналисту приходится отбирать те из них, которые, с его точки зрения, являются необходимыми для понимания сути происходящего.

Но это означает что западная журналистика по крайней мере потенциально является именно тем, в чём она обвиняет журналистику российскую, т.е. пропагандой. Ведь она опирается на определённый мировоззренческий принцип и описывает мир, исходя из этого принципа. А если говорить конкретно о России, то, поскольку Россия не соответствует западным представлениям о демократии и правовом государстве, журналистика здесь действительно и, можно сказать, неизбежно, оборачивается пропагандой.

Сами западные, в том числе и голландские, журналисты с негодованием отвергают такую констатацию, а тем более связанный с нею упрёк в русофобии. Практически каждый корреспондент говорит о своей любви к России и о том что он, «несмотря ни на что», с удовольствием снова и снова приезжает в эту страну или подолгу живёт в ней. Ибо, не любя России, невозможно работать тут. Один корреспондент в частной переписке даже назвал себя «славянофилом».

Что же это: одни слова, или за ними что-то стоит?

Начнём с того что у многих голландских журналистов действительно чувствуется искренняя тяга к России. Их привлекает русская открытость и сердечность, которые противопоставляются голландской чопорности. Безусловно, на них громадное впечатление производит русская культура, тем более что Нидерланды не могут похвастаться особенно богатой культурной историей (особенно в области литературы). И поэтому многие, хотя далеко не все, голландские журналисты способны при случае говорить и писать о России с неподдельной симпатией. Например, накануне 9 Мая некоторые корреспонденты писали о жертвах советского народа во время Великой Отечественной Войны, о вкладе СССР в Победу, и о забвении этих фактов на Западе.

Но, и это, впрочем, может быть естественно, привлекает голландских журналистов в русской культуре прежде всего то что воспринимается ими как знакомое или даже близкое, или что можно переиначить на свой лад. Они любят Пушкина и Гоголя, но имена Лескова или Шмелёва вряд ли что-нибудь им говорят. При этом Пушкин - это для них первый русский либерал и западник, чьё значение состоит в том что он перенёс на российскую почву западные литературные формы. К сожалению, в «Полтаве» он показал себя великодержавным империалистом, неспособным понять стремление украинского народа к свободе. А Гоголь велик тем что его произведения до сих пор прекрасно описывают и объясняют русскую действительность, ибо в России никогда ничего не меняется. Последний тезис, кстати, один из ключевых в системе взглядов западных наблюдателей.

Если журналист любит музыку, то не обойтись без упоминания «факта» нетрадиционной сексуальной ориентации Чайковского. Если он любит русское кино, то будет хвалить звягинцевский «Левиафан» за неприглядное, но правдивое изображение российской действительности. И так далее.

И наоборот, всё что воспринимается как чужое вызывает отторжение. В первую очередь это относится к Православию. Как и полагается просвещённым голландцам, к которым безусловно относят себя журналисты, большинство из них - неверующие. К тому же отпечаток, который кальвинизм за многие века наложил на национальную психику, имеет в данном случае следствием особенное предубеждение против богатому внешними формами Православию. Наконец, Церковь воспринимается силой, всегда поддерживающей любую российскую власть, что в глазах голландских журналистов с их отрицательным отношением к российской государственности является ещё одной причиной для осуждения Церкви. Отношение это может проиллюстрировать таким примером. Корреспондент сообщает о казачьих патрулях, следящих за соблюдением правил нравственности, и комментирует эту новость буквами ПГ т.е. Православное Государство, по аналогии с террористической группировкой Исламское Государство.

Но не только Православие, а вообще всё что не укладывается в прокрустово ложе голландских представлений о том, какой должна быть «нормальная» страна, воспринимается с неприязнью, а порою и с осуждением. Корреспондент сетует что русские дети в три года знают что их страна - самая большая в мире, а в четыре года они знают, кто такой был Юрий Гагарин. В Голландии с подозрением относятся к чувству патриотизма, за исключением футбольного, а потому и другим народам не следует испытывать национальной гордости. Исключением является патриотизм в кавказских и прибалтийских республиках, а также на Украине, поскольку там идёт речь о реакции на «многовековое угнетение этих стран Россией».

Сама по себе отрицательная реакция на непонятные явления чисто по человечески может быть и понятна. Но, казалось бы, от журналистов можно бы ожидать более вдумчивого подхода: попыток вникнуть в суть непонятного, объяснить его. Тем более можно бы ожидать стремления к пониманию страны которую журналисты, по их собственным заверениям, любят.

Кроме того, любовь к стране подразумевает сопереживание и даже сострадание её судьбе, её бедам. Между тем у голландских журналистов таких чувств по отношению к России и к русскому народу что-то не очень заметно. Судьба какой-нибудь лётчицы Савченко их волнует больше, нежели судьба мирного населения Новороссии. Корреспондент с удовлетворением отмечает что информация о гибели девочки от украинского снаряда не соответствует действительности, но в упор не видит все случаи когда в Донецке или Горловке на самом деле гибнут дети. Жалость к русским проявляется в основном лишь в том случае если это даёт ещё один повод для критики российских властей - нынешних или прошлых. Ранее упоминалось о том что корреспондент может сочувственно написать о страдании русского народа во время войны. Но в таком случае нередко получается что прежде всего виноват в этом Сталин, а не Гитлер.

Между прочим, такое отношение к русскому народу сближает голландских журналистов с российскими либералами, и это вряд ли случайно.

С точки зрения голландских журналистов российские либералы - это родственные души, которые они любовно называют «цивилизованными», или ещё «порядочными», русскими: ведь речь идёт о людях которые безоговорочно разделяют западные ценности. Это, так сказать, свои среди чужих, с которыми приятно общаться, поскольку они очень удачно подтверждают те представления о России, которые уже имелись у журналистов до того как они в Россию приехали. Подавляющее же большинство (85 %) населения России по умолчанию не является не цивилизованным, ни порядочным и потому интереса не представляет. Такое отношение переносится и на жителей Новороссии, и тогда делается понятным почему убийство мирных жителей в данном случае не вызывает особенного осуждения.

Большинство населения России для голландских журналистов - это безликая масса, зомбированная кремлёвской пропагандой. Корреспондент рассказывает о беседе с русским бизнесменом, который радуется возвращению Крыма в состав России и считает что Запад должен оставить Россию в покое. Комментарий корреспондента: человек, мол, буквально повторяет то что говорит официальное телевидение. И замечание:»Теперь я представляю себе как это было в нацистской Германии» - эдакий подленький не-совсем Годвин.

Поскольку они имеют дело с нецивилизованной зомбированной массой, журналистов не интересуют взгляды и представления её членов. Более того, возникает впечатление что они и не подозревают о существовании у них каких-то индивидуальных взглядов, и потому всех «не-своих» оптом записывают в националисты всех подряд: от нацдемов Крылова и Просвирнина до охранителей Старикова и Степанова, и включая таких разных деятелей как Стрелков и Кургинян, Холмогоров и Дугин. Ощущение таое, что голландские журналисты искренне удивились бы, узнай они что внутри т.н. путинского большинства существует самый широкий разброс мнений относительно Президента России: от восторженного поклонения до резкой критики.

 

4.

 

В целом можно сказать что журналистам из Нидерландов, пишущим о России, присущ определённый комплекс взглядов, который характерен вообще для многих западных наблюдателей. Он складывается из положительного, вплоть до, в отдельных случаях, восторженного отношения к отдельным явлениям в русской жизни, прежде всего в области культуры, с одной стороны; и из отрицательного, в пределах от равнодушия до ненависти, отношения к России и русскому народу в целом, с другой стороны. При этом те явления, которые воспринимаются положительно, используются, а при необходимости и манипулируются, для подтверждения отрицательной оценки других явлений, которых оказывается большинство. И здесь декларируемая ненависть к «режиму» служит лишь фиговым листком для прикрытия русофобии (снова перекличка с российскими либералами).

Но если указанный комплекс взглядов характерен для западных наблюдателей вообще, то в случае голландских журналистов, похоже, имеется один специфический фактор который питает конкретно их отрицательное отношение к России. Нидерланды являются самой либеральной или «прогрессивной» страной в области т.н. социально-этических вопросах; здесь, как известно, впервые в мире были легализованы однополые «браки» или эвтаназия, и как раз по этому поводу разрешается испытывать чувство национальной гордости. Понятно, как это обстоятельство может влиять на отношение к такой стране как России, где до сих пор большинство населения ещё разделяет традиционные нравственные ценности.

Ясно что в таких условиях не приходится говорить о какой-либо объективности по отношению к России. Более того: на самом деле можно даже сказать что любой голландский журналист и комментатор, пишущий о России, всегда или прямо лжёт, или же преподносит факты таким образом, что кажущаяся правда оборачивается кривдой. Корреспондент пишет что на центральной площади провинциального городка ещё с прошлого века стоит репродуктор, который передаёт патриотические песни. Казалось бы, невинная зарисовка с действительности. Но зарисовка даётся в статье о «кремлёвской пропаганде», и потому «прошлый век» - отсылка к эпохе тоталитаризма и напоминание о том что в России «ничего не меняется». И тогда население подвергалось пропаганде, и сейчас, потому что патриотические песни - это конечно же пропаганда.. Тут невольно вспоминается бессмертное «Дотянулся проклятый Сталин».

Сами голландские журналисты считают что обвинение в русофобии - это такой риторический приём, с помощью которого критика в адрес Кремля выдаётся за критику страны в целом. Они уверены что их представления о России соответствуют действительности. Ведь многие корреспонденты изучали в университете (русскую) историю, или славистику, или россиеведение, А дальнейшее общение с «цивилизованными русскими», естественно лишь подтвердило и закрепило полученные в ходе учёбы знания и оценки. Однако дело в том что все эти отделения славистики и русистики в конечном счёте служат лишь одной цели, а именно - воспроизводить очерченный выше комплекс взглядов, но никак не углублению знаний о России. И неудивительно поэтому что те очень немногие, буквально 1-2, журналисты в Нидерландах которые пытаются действительно объективно писать о России не являются специалистами по России, и это явно позволяет им до известной степени избежать идеологической зашоренности. Характерно что такие, увы, крайне редкие, выступления встречаются «профессионалами по России» в штыки, и самый мягкий упрёк - это обвинение в незнании российских реалий. Иные не брезгуют употреблением по отношению к этим дерзким инакомыслящим выражением «Putin-Versteher», т.е., по немецки:»Те кто с пониманием относится к Путину». Употребление именно немецкого термина, конечно, не случайно, и намекает на то Путин - это Гитлер сегодня.

Вообще поражает то единодушие, с которой голландские журналисты защищают антироссийскую позицию: ведь единодушие - один из упрёков которые они регулряно выдвигают против российской журналистики. И если, например, в Германии как будто наблюдаются некоторые сдвиги в смысле большего понимания действий России в Крыму, понимания истинного характера киевского режима, то журналистика Нидерландов (та, что специализируется на России) всё так же непреклонно продолжает отстаивать тезис о «российской агрессии».

Подведём итоги. Голландские, как и вообще западные, корреспонденты в России претендуют на то, что их работа относится к настоящей журналистике, т.е. что они непредвзято отражают действительность, опираясь исключительно на факты. На самом деле речь идёт о пропаганде, которая питается русофобией. Если корреспондент способен совершенно искренне говорить о России в самом положительном духе, то это всё равно не отменяет факта его русофобии. Заверения самих корреспондентов, что они вовсе русофобами не являются - это в лучшем случае заблуждение или самообман. В основе их работе лежит именно русофобия. Это неудивительно, поскольку задача западных СМИ по отношению к России - лепить и поддерживать образ врага. Поэтому человек, желающий объективно писать о России, практически не может рассчитывать на доступ к центральным СМИ. Впрочем, судя по всему, русофобия западных, и в частности голландских, журналистов, не является маской, надетой ради сохранения рабочего места, а является их личным убеждением.

Александр Яковлевич Коппенол, Нидерланды