new_logo.png
 
 
 

 
 

Видео материалы



Все видео










Партнеры

srub8831.jpg amin8831.jpg fondab8831.jpg

Актуальные темы



    Возврат к списку

    Былины как зеркало народного сознания

    Былины как зеркало народного сознания

    Название "былины" установилось за русскими народными эпическими песнями о богатырях и добрых молодцах, в которых описываются их подвиги и приключения. Сам термин "былины" не народного, а литературного происхождения. В народе эти повествования носили название "старин" или "старинушек", свидетельствуя о своей древности и притязании на достоверность. Термин "былины" впервые использовал И. Сахаров в своих "Сказаниях русского народа", назвав так отдел, в котором он поместил перепечатку эпических песен из более ранних сборников.

    Первые былины были сложены, вероятно, еще до крещения Руси и носили черты очень древнего языческого эпоса, хотя в последующем в достаточной мере "христианизировались". Из героев былин к дохристианскому циклу принадлежат Святогор, Микита Селянинович, Вольга. Крещение Руси и эпоха святого равноапостольного князя Владимира стали ядром обширного былинного цикла, в основании которого лежат достоверные исторические события и личности. Главными действующими лицами киевских былин являются богатыри-воины, защищающие святую Русь от посягательств иноверцев. Центральной фигурой этого цикла, да и всего русского эпоса, стал Илья Муромец. Его мощи вплоть до революции почивали нетленно в ближней Антониевой пещере Киево-Печерской лавры.

    Первые исторические свидетельства о почитании преподобного Илии Муромца относятся к концу XVI века. Известно, что сперва его мощи находились в гробнице при Софийском соборе, а потом были перенесены в лаврские пещеры. Перенесение, вероятно, произошло в том же XVI веке, поэтому житие древнего подвижника не попало в знаменитый Киево-Печерский патерик, составление которого относится к ХIII веку. В 1594 году австрийский посол Эрих Лассота, проезжая через Киев, видел остатки разрушенной гробницы богатыря и его мощи в пещерах. Когда в 1661 году в Киеве готовилось первое печатное издание патерика (оно было иллюстрированным), печерским черноризцем Илией была вырезана иконная гравюра – образ его небесного покровителя, препо¬добного Илии Муромца. У другого печерского монаха – Афанасия Кальнофойского, соратника киевского митрополита Петра Могилы, в книге "Тератургим" (1638 год) – указано, что преподобный Илия Муромец жил за 450 лет до того.

    Сохранились свидетельства путешественников, еще в XVI веке видевших эти нетленные мощи. Настоятель собора Василия Блаженного отец Иоанн Лукьянов, посетив Киев проездом на пути в Иерусалим в 1701 году, так описывает мощи преподобного: "Видехом храброго воина Илию Муромца в нетлении под покровом златым, ростом яко нынешних крупных людей; рука у него левая пробита копием; язва вся знать на руке; а правая его рука изображена крестное знамение...".

    Сознание религиозного содержания его бранных подвигов – особого пути православного служения – пронизывает все былины. В одной из них, в частности, говорится: "Прилетала невидима сила ангельска и взимала-то его со добра коня, и заносила во пещеры во Киевски, и тут старый преставился, и поныне его мощи нетленныя". В другой былине перенесение преподобного Илии в Киево-Печерский монастырь происходит после того, как во время паломничества в Константинополь он находит на дороге дивный крест, под которым спрятано великое сокровище – серебро и злато. Сокровища преподобный жертвует князю Владимиру на строительство храма, а сам чудесным образом переносится в лавру, где по его успении остаются нетленные мощи.

    При общем числе былинных сюжетов, доходящем до 90, с бесчисленными их вариантами, Илие Муромцу посвящено более десятка, причем большинство из них имеет отношение к защите Православия на Руси. Все это говорит о том, что богатырство на Руси представляло собой особый вид церковного (а возможно, даже иноческого) служения, необходимость которого диктовалась заботой о защите веры. Вспомним события, предшествовавшие Куликовской битве в 1380 году. Святой благоверный князь Дмитрий Донской приехал в Троицкий монастырь за благословением преподобного Сергия Радонежского. Великий старец не только благословил князя на битву за Святую Русь, не только пророчествовал победу, но сделал, казалось бы, невозможное для монаха. Кроткий подвижник послал на бой двух смиренных иноков, Пересвета и Ослябю, "за послушание" отправив их с великим князем на Куликово поле. Именно Пересвет, монах-воин, и был богатырем, сразившимся перед началом битвы с татарским великаном Темир-Мурзою.

    Главнейшие сюжеты былин о преподобном Илие следующие:

    1. Илья получает богатырскую силу. "Просидев сиднем" долгие годы, парализованный Илья получает "силушку богатырскую" чудесным образом от "калики перехожего" – Божьего странника, фигуры столь хорошо на Руси известной и столь любимой русским народом. В Толковом словаре Владимира Даля "калика" определяется как "паломник, странник, богатырь во смирении, в убожестве, в богоугодных делах... Калика перехожий – странствующий, нищенствующий богатырь". Подвиг странничества (часто соединяющийся с подвигом юродства о Христе) являет собой одно из высших состояний духа христианина, поправшего все искушения и соблазны мира и достигшего совершенства, по слову Господа Иисуса Христа: "Аще хощеши совершен быти, иди, продаждь имение твое, и даждь нищим... и гряди в след Мене" (Мф. 19:21).

    Черты странничества и юродства о Христе есть и в поведении самого Ильи. У него нет ни постоянного дома, ни хозяйства, он не связывает себя никакими житейскими попечениями и заботами, презирая богатство и славу, отказываясь от чинов и наград.

    В сюжете об исцелении преподобного несомненно присутствует мотив преемственной передачи благодатного дарования – "харизмы". Дар получен для служения "Святой Руси" и народу "святорусскому", для сохранения в стране православной государственности и чистой веры. И если в "Слове о законе и благодати" митрополита Илариона особенно отчетливо отражено начинающееся сознание православной соборности как народного русского качества, то в былинах об Илье Муромце отражается начавшееся осмысление второго драгоценного качества народа "святорусского" – его державности. Державности, отлившейся в XIX веке в чеканную формулу московского митрополита Филарета: "Лю¬бите врагов своих, сокрушайте врагов Отечества, гнушайтесь врагами Божиими". То есть, осмысление религиозной ответственности каждого за здоровье общества и крепость православной государственности. Не принудительной ответственности "за страх", а добровольного служения "за совесть".

    2. Вторым сюжетом, в котором явственно отражена мысль о харизматической преемственности богатырства, является сюжет былины об Илье и Святогоре, которая называется еще "Смерть Святогора". Происхождение образа Святогора очень сложно, и вряд ли может быть однозначно определено. Любопытно, однако, что в нем есть черты сходства со святым великомучеником и победоносцем Георгием. Содержание былины следующее: Святогор и Илья находят гроб. Для Ильи гроб велик, а Святогору как раз. Он ложится в гроб, крышка закрывается, и открыть ее Илья не может, как ни старается. Святогор остается в гробу, а силу свою передает Илье.

    Как только не пытались объяснить появление этого сюжета! Его истоки искали в египетских мифах об Озирисе и даже в повествованиях Талмуда о Моисее и Аароне. В действительности дело гораздо проще и "православнее".

    В своем послании к Галатам апостол Павел говорит: "Я умер для закона (имеется в виду закон фарисейского иудейства), чтобы жить для Бога. Я сораспялся Христу..." (Гал. 2:19). И в другом месте: "Я не желаю хвалиться, разве только крестом Господа нашего Иисуса Христа, которым для меня мир распят и я для мира" (Гал. 6:14). Эта добровольная смерть, это распятие миру есть содержание и путь монашеского подвига. Такова и "смерть" Святогора.

    Сам термин "монах" происходит от греческого "монос" – один. Лишь тот настоящий монах, кто преодолел искушения и соблазны мира, отвлекающие человека от исполнения его религиозного долга, и остался один, наедине с Богом – таково святоотеческое толкование монашества. "Когда слышишь о гробах, – говорит святой Макарий Великий, – представляй мысленно не только видимые гробы, потому что гроб и могила для тебя – сердце твое". Заключаясь, как в гробу, в себе самом, оставшись наедине с совестью, этим обличителем и судией грехов наших, монах трезвенно, сосредоточенно и благоговейно рассматривает себя – все ли в нем приведено в соответствие с требованиями Заповедей Божиих? Так он чистит себя по слову Господа: "Блажени чистии сердцем, яко тии Бога узрят" (Мф. 5:8). "Конец нашей подвижнической жизни есть Царствие Божие, а цель – чистота сердца, без которой невозможно достигнуть того конца", – свидетельствует преподобный Кассиан Римлянин, святой подвижник V века по Рождеству Христову. Не умрешь для мира – не родишься для Бога. Таково безоговорочное мнение всех святых отцов. Образ и символ этой смерти для мира – монашеский постриг. Не напрасно одежда схимников носит черты погребальных одеяний. "Гроб" Святогора – это постриг в великую схиму, отрешающий человека от мирской жизни в его стремлении к Богу.

    Пройдя успешно послушание богатырства, служения Богу и Церкви на поприще мятежной бранной жизни, Святогор заслужил освобождение от суеты, упокоение от страстей в священном безмолвии – бесстрастном предстоянии Богу, ненарушимом заботами земной жизни. Дар своей богатырской силы вместе с обязанностями этого служения он передал Илье. Такова в действительности православная основа сюжетных построений былины о смерти Святогора.

    Коснувшись в своих рассуждениях вопросов, связанных с монашеством, мы прикоснулись к самому сердцу России, к самым глубоким основам русского миросознания и мироощущения. Многовековое сосредоточенное молчание России, так удивлявшее прытких исследователей, стремившихся мерить ее привычными мерками "просвещенной" и многоречивой Европы, есть благоговейное молитвенное молчание тщательного монаха. Оно вообще не передается словами – оно постигается лишь любящим сердцем.

    3. Поездка Ильи Муромца в Киев. Илья "стоял заутреню во Муроме, ай к обеденке поспеть хотел он в стольный Киев-град". Исполнить это благочестивое желание ему помешала иноверческая "силушка великая", которой под Черниговом "нагнано-то черным-черно". Расправившись с этой силой и получив от "мужичков да тут черниговских" благоговейное величание: "Ай ты славный богатырь да святорусский", – Илья собрался ехать дальше, но выяснилось, что у "славного креста у Левонидова" сидит Соловей-Разбойник Одихмантьев сын (имеющий легко узнаваемое половецкое происхождение). Победив его и приторочив к стремени, Илья приезжает в Киев, где "ай Владимир-князь" только что "вышел со Божьей церкви". Подивившись мужеству Ильи, он попросил Соловья свистнуть. После того, как смертоносные способности Разбойника подтвердились, Илья "во чистом поле" "срубил ему да буйну голову".

    Удивительно, как неразрывно-тесно сплелась народная мысль с православным мироощущением. Начиная с побудительной причины подвига и кончая бытовыми деталями, все в былине "оправославлено" и "воцерковлено". Глубоко ошибается тот, кто принимает это за дань традиции, за благочестивую риторику. В риторических излишествах можно заподозрить официальный документ, неизбежно склонный к торжественности. Можно обвинить в этом автора, связанного личными склонностями и привычками. Но укоренившаяся "склонность" народа как соборного автора былин, пронесенная через века, должна именоваться иначе. Искренним, живым и глубоким благочестием проникнуто большинство былин. Это внутреннее чувство человеческого сердца невозможно подделать. И когда переживает это чувство весь народ, он оставляет неизгладимые следы своих переживаний на всем, к чему прикасается в жизни и творчестве.

    4. Илья Муромец и Калин-царь. Этот сюжет еще можно назвать "ссора Ильи с князем". Князь прогневался на Илью и посадил его в погреб. Былина не сомневается в правомочности княжеского поступка (уже формируется взгляд на божественное происхождение самодержавной власти), но осуждает его неразумность и поспешность, ибо "дело есть немалое. А что посадил Владимир-князь да стольно-киевский старого казака Илью Муромца в тог во погреб холодный" ("Казаком" Илья стал в период Смутного времени, так что это свидетельствует о поздней редакции былины). Не дело сажать богатыря в погреб, ибо "он мог бы постоять один за веру, за отечество... за церкви за соборные". Да и нужда в защите не заставила себя долго ждать. "Собака Калин-царь" идет на Киев, желая "Божьи церкви все на дым спустить".

    Расплакавшись, раскаивается князь, что сгубил Илью: "Некому стоять теперь за веру, за отечество. Некому стоять за церкви ведь за Божии". Но, оказывается, Илья жив – предусмотрительная дочь князя Апракса-королевична велела его в темнице холить и кормить. Илья обиды не помнит и спасает князя от "поганых".

    Этот сюжет интересен тем, что доказывает существование целого сословия богатырей-верозащитников, широкую распространенность державного богатырского послушания. Когда Илья увидел, что силе поганой конца-краю нет, он решил обратиться за помощью к сотоварищам по служению – к "святорусским богатырям". Он приезжает к ним на заставу и просит помощи. Дальнейшее развитие повествования дает лишнее свидетельство правдолюбия былины, ее ненадуманности. Сперва богатыри помогать князю отказываются. При этом старший из них – Самсон Самойлович, "крестный батюшка" самого Ильи Муромца, мотивирует это так: "У него ведь есте много да князей-бояр, кормит их да поит да и жалует. Ничего нам нет от князя от Владимира". Но обида богатырей держится недолго, и когда Илья, изнемогая в бою, вновь просит помощи, они, не раздумывая, вступают в битву и плененного "собаку Калина-царя" ведут по совету Ильи в Киев к Владимиру-князю. Показательно проявляющееся в былине уважение к царскому достоинству. Калин-царь хоть и "собака", но все же царь, и потому "Владимир-князь да стольно-киевский, Он берет собаку за белы руки, И садил за столики дубовые, Кормил его яствушкой сахарною, да поил-то питьицем медвяным". И только выказав уважение, подобающее царскому достоинству поверженного врага, Владимир-князь оп¬ределяет его себе в вечные данники.

    5. Илья и Жидовин. Былина описывает битву Ильи с Великим Жидовином, заканчивающуюся победой русского богатыря. Существуют два достоверных исторических события, которые могли послужить отправной точкой для сюжета. Первое – разгром Святославом Хазарского каганата. Иудейское иго длилось по 965 год, когда хазарская держава пала под ударами дружин русского князя. Учитывая человеконенавистническое содержание учения талмудических религиозных сект, признающего человеческое достоинство лишь за "богоизбранным" народом и приравнивающего остальную часть человечества к скотам, лишенным бессмертной души, вполне вероятно, что общение с хазарскими "жидовинами" не оставило в русичах никаких приятных воспоминаний.

    Вторым историческим событием, которое могло повлиять на былину, стал разгром в конце XV века ереси "жидовствующих", носившей кроме чисто религиозных черт и черты политического заговора. Не знавшая за 500 лет ни одной ереси, Русь была потрясена коварством еретиков, тайно разрушавших устои веры и государства при внешнем лицемерном благочестии. Впрочем, эти события вряд ли могли стать источником сюжета былин. Он явно более раннего происхождения. Борьба с ересью "жидовствующих" могла лишь оказать некоторое влияние на дальнейшее его развитие.

    Столь же "оправославленными" и укорененными в соборном сознании народа являются и другие сюжеты былин об Илье, например, былина о его бое с Идолищем Поганым.

    Важно то, что былины отразили истинно народный взгляд на вероисповедный характер русской национальности и государственности. Мысль о неразделимости понятий "русский" и "православный" стала достоянием народного сознания и нашла свое выражение в действиях былинных богатырей.

    Говоря о былинах как о зеркале самосознания народа, нельзя не заметить, что их отвлеченно-философское содержание весьма скудно. И это понятно, ибо народу не свойственно облекать свои взгляды, основанные на живом опыте, в мертвые формы отвле¬ченного рассуждения. Ход истории и свое место в ней здоровое самосознание народа воспринимает как нечто очевидное, естественно вплетающееся в общее мироощущение. Учитывая это, можно сказать, что былины являются яркими и достоверными свидетельствами добровольного и безоговорочного воцерковления русской души.

    Митрополит Иоанн (Снычев)

    «Русская симфония»


    Возврат к списку



     


    a_b.jpg

    За веру православную

    Перейти к разделу

     

    Образование и воспитание

    Перейти к разделу

     

    Святая русь

    Перейти к разделу

    Современные проблемы

    Перейти к разделу

     

    Православный образ жизни

    Перейти к разделу

     

    Новости за рубежом

    Перейти к разделу

    Проповеди

    Перейти к разделу

     

    История церкви

    Перейти к разделу

     

    Русская история

    Перейти к разделу

     
      Карта сайта / Обратная связь
    Официальный сайт Международного общественного движения "ЗА ВЕРУ ПРАВОСЛАВНУЮ"
    Разработка и поддержка сайта ИТ-компания "Зебрус"
    Яндекс.Метрика
    Рейтинг@Mail.ru